Эллен Датлоу и Терри Виндлинг собрали и опубликовали великое множество антологий. В том числе с 1988-ого по 2008-ой знаменитые сборники серии «Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези» (с 2004-ого года им помогали Келли Линк и Гевин Дж. Грант). Правда, это на русском так публиковалось, на языке оригинала все гораздо лаконичней: «The Year's Best Fantasy & Horror». «Зеленый рыцарь. Легенды зачарованного леса» в 2002-ом году открыл цикл антологий мифологического фэнтези для подростков. И этот адресный момент надо запомнить.
Составители предложили авторам вдохновиться фигурой Зеленого человека. На стенах средневековых церквей часто встречается изображение этого языческого образа: лицо в окружении ветвей и листьев, часто сотканное из них, будто бы прорастающее в кроне деревьев. Исследователи связывают Зеленого человека с Джеком-в-зеленом, древесным духом из народных преданий, который олицетворяет собой не только сакральное пространство дремучего леса, но еще и бесконечное перерождение природы. Такая тема явно должна была вдохновить авторов на мрачные и жуткие истории, построенные на жестокой мифологической основе. Прочитав «Вступительное слово…» от Терри Вилдинг, в котором дается емкий обзор использования в мировой литературе образа леса как территории инициации и соприкосновения с прошлым этого мира, так и ждешь, что дальше будут исключительно страшные чудеса. Но не забывайте про целевую аудиторию этой антологии. Да, это подростки. И ничего по-настоящему страшного не случится.
Почти все тексты отличаются простой фабулой и достаточно простым стилем изложения. По первому пункту (простая фабула) выделяется только «Среди листвы такой зеленой» Танит Ли. Здесь мы имеем весьма запутанную историю двух сестер, которые хотели от жизни примерно одинакового (того, чего хотят все бедные и несчастные люди), но получили принципиально разное. При этом вдруг оказалось, что добрая сестра в глубине души была далеко не такой уж и доброй, а злая оказалась по итогу не такой уж и злой. А чтобы это показать, автор дала первой предельно материальное воплощение ее желания, а второй – метафизическое. По второму пункту (простой стиль) из общей череды выделяются два текста: «Мир, нарисованный птицами» Кэтрин Вас и «Али Анугне О Кхаш (Мальчик, который был)» Кэролин Данн. Написаны эти рассказы витиевато и избыточно, в них есть налет сюрреализма. Сделаны же они на принципиально разном материале: в первом случае это легенда с Азорских островов, во втором – сказание индейцев чокто. При этом у Кэтрин Вас получился натуральный магический реализм, заставляющий вспомнить всех этих латиноамериканцев, а Кэролин Данн написала добротный образчик ориентальной фэнтези, в котором автор стремится передать мироощущение наших далеких предков.
Больше половины текстов объединяет сюжет о подростке (или ребенке), который сталкивается с чудесами мифического леса. Что любопытно, по больше части это девочки. Создается впечатление, что лицам мужского пола отказано в способности почувствовать архаичную магию. Таких тут нашлось всего двое: в «Чарли, идем с нами!» Мидори Снайдер и в «Пагодах Сибура» Майкла Шейна Белла. Но по силе впечатления выделяется из череды этих рассказов совершенно другой текст: «Древо пустыни» Эммы Булл. По сути это история взросления обычной девчонки в заштатном американском городке. Мы многое узнаем о ее банальной жизни: вся эта школьная иерархия, скучные вечеринки, мечты о большем, разочарование в старых подругах. Короче говоря, то, что любят описывать в романах для девочек (есть такой жанр, ага). Элемент сверхъестественного введен в текст, кажется, исключительно для того, чтобы попасть в антологию. Но при этом все это написано так живо, персонажи получились такими яркими, события даются столь кинематографично, что у этого рассказа явно есть шансы остаться в памяти читателя, когда все остальные забудутся. Эмма Булл замечает в комментарии к своему рассказу, что ей хотелось бы написать роман про всех этих персонажей. Она так этого и не сделала, что жаль – у «Древа пустыни» есть хороший потенциал в том, чтобы стать чем-то большим.
Часть текстов представляют собой переработку сказок и легенд. Есть тут и полные провалы. Например, «Фи, фо, фу, фру и все такое» Грегори Магвайра. По идеи это должно быть юмористическое фэнтези, но сложно представить, что кого-то по-настоящему развеселит кривое переосмысление сказки про Джека и бобовый стебель. Есть и достаточно любопытные попытки сделать новую историю из старых элементов. Например, «Зеленое слово» Джеффри Форда. Из европейских сказок и артуриановских легенд Форд кует рассказ про противостояние христианства и язычества. Получилось любопытно, но все-таки не настолько, чтобы объявить этот текст лучшим в сборнике. Да-да, лучшим все-таки стоит признать «Древо пустыни» Эммы Булл.
Что отрадно, не все авторы пошли путем буквального представления дремучего леса на страницах своих текстов. Этот образ понимается некоторыми из них предельно широко: фейри можно и в Нью-Йорке («Центральный парк» Делии Шерман), волшебный лес пускает ростки и в пустыне (все то же «Древо пустыни» Эммы Булл), сумасшедший может создать собственную чащу из банального мусора («Отбросы» Кейт Коджа), маленький Морис Равель встретил волшебный народец на развалинах гончарной фабрики (уже упоминающиеся «Пагоды Сибура» Майкла Шейна Белла). При этом рассказы в антологии выстроены таким образом, что читатель в некотором смысле переходит из ландшафта в ландшафт, это позволяет увидеть все разнообразие волшебных мест, возникших в головах у авторов.
«Зеленого рыцаря. Легенды зачарованного леса» отличает не только разнообразие пространств, но и разнообразие жанров. Тут есть не только проза, но и поэзия. Да, стихотворений маловато (всего три), но зато читатель узнает, что Нил Гейман и стихами балуется. Собственно, именно с его стихотворения «Уйду в леса» и начинается это собрание историй о притягательной силе первозданных лесов. И как во всяком собрании, что-то читателю понравится, что-то нет. Но в любом случае путешествие вышло занятное.